Прекрасный Мольер

29.01.2019 г.

Недавно посмотрела спектакль “Мнимый больной“ режиссёра Григория Лифанова в Государственном академическом русском драматическом театре. Скажу честно, выбирая в афишах театров на что сходить, вряд ли я выбрала бы комедию Мольера. Потому как ровно до того вечера имела предвзятое отношение к комедиям, написанным несколько веков назад. Но коллеги мне торжественно вручили билет в русдрам, и я за компанию с ними решила сходить, тем более не была в РДТ с июньской “Анны Франк“. Забегая вперед скажу, что всё это оказалось отличной идеей.

Рада, что перешагнула через свою предвзятость, ведь родоначальник классической комедии Мольер не так прост, как может показаться издалека, тем более, если его хорошо поставить.

Знатный вельможа Арган (Александр Федеряев) считает себя больным и убеждает в этом своих домочадцев. На этом мифе хорошо наживается врач-шарлатан Пургон (Сергей Басов). Дочь Аргана Анжелика (Софья Венедиктова) влюблена в юношу Клеанта (Антон Болдырев), но отец хочет её выдать за будущего врача – сына господина Делафуаруса (Дамир Кротов), ведь зять-врач для “больного“ Аргана – то, что надо.

В пьесах Мольера нередко роль “карающего меча“ играют слуги. Вот и в “Мнимом больном“ эдакой буффонной Немезиды становится служанка Туанетта (Анастасия Сидоренко), девушка умная и расчётливая. Бесстрашно высмеивая, укоряя и стыдя своего господина, Туанетта, конечно, нарушает бытовую правду взаимоотношений слуг и хозяев, но зато прекрасно воплощает в себе дух протеста, смелость, здравость суждений и критику паразитирующих господ жизни.

Вдвойне замечательно, что драматург в этой пьесе поставил во главу угла альянс двух женщин: у Туанетты и господской дочери Анжелики хорошие отношения.

 

Более того, служанка не бросает девушку в беде, когда над ней нависает угроза нежеланного брака (под давлением отца) или перспективы оказаться в монастыре по инициативе мачехи (Александрина Баландина). Больше всего в “Мнимом больном“ впечатляют и потрясают одеяния персонажей. Мода той эпохи – это отдельная тема. Торжество эстетизма – роскошь и “излишество“ в одежде знати, многочисленные детали, вносящие оттенки веселости, праздности, беззаботности и ощущения легкости.  Костюмы, отделанные кружевами, рюшами, лентами, должны были тогда (как, впрочем, и сейчас) подчеркнуть превосходство своих обладателей и обладательниц, которые, конечно же, соревновались в роскоши с остальными придворными.

Это что-то невероятное – так воссоздать костюмы эпохи Людовиков во всей их красоте и пышности. Запомните имя художницы по костюмам русдрамтеатра Ники Брагиной.

Особенно трудно было оторвать глаза от широкополых “воздушных“ шляп господина Делафуаруса и его сына. Не уверена, что такой гипернепрактичный головной убор был у французской знати, так что не удивлюсь, если Ника Брагина придумала его, чтобы придать комичный вид этим двум персонажам посредством костюмной гротескности.

А гротеска в “Мнимом больном“ много, особенно в первой части. Не обошлось и без хореографии. Всё-таки Мольер – создатель комедии-балета.

Мой первоначальный скептицизм относительно этого спектакля был связан с вопросом: насколько пьеса, написанная несколько веков назад, может быть актуальна сегодня? Не мудрствуя лукаво, создатели протянули нить аналогии от проблемы врачебного шарлатанства в 17 веке к нашей реальности. В одной из сцен Беральд (Николай Рихтер) читает газету с заметкой о частной клинике в Пензе, где диагностикой болезней занимались сотрудники, не имеющие медицинского образования. Вуаля, невежество, доверчивость и отсутствие критического мышления – извечная проблема людей, на которой наживаются мошенники. Доказательная медицина? Не слышали? А зря.

В “Мнимом больном“ восхищают образы персонажей: яркие и хорошо проработанные, ни одного из них нельзя назвать проходным, каждый персонаж – отдельная сценическая единица. Уходила я из русдрамтеатра, признаваясь мысленно в любви всему составу актрис и актёров.

Немалую роль в постановке сыграло и музыкальное сопровождение – песни из известных французских фильмов и репертуара бельгийского реп-певца Stromae внесли в неё романтическо-сентиментальный лад, что на фоне торжества сюжетной справедливости усилило эффект концовки. Чего не отнять у хорошо сделанных классических постановок – это возможность для зрительского эскапизма: спектакль уносит тебя на несколько часов в другой мир – в другую эпоху и дарует отдоховение от суровой реальности. И это прекрасно!

                                                                                                                                                                       Ева Крестовиц

                                                                                                                                                                       «Собака Павла»

Размер шрифта: AAA
Цветовая схема: AAA